Тёща про зятя пироги пекла, творила да вмесила три осьмины муки, соли да крупы на четыре рубли, масла да яиц на восемь рублей, окорок свиной да поросенок годовой. Этого пирожка семерым не снесть, а хоть семеро подымут, так десятком не съесть. А зятек сел, в присятку все съел. Тёща по полу похаживает, скоса на зятя поглядывает: «Милый зять, не одуло ли тебя?» — «Ласковая тёща, не прибавишь ли еще хоть сито блинов, решето пирогов?» — «Что тебя, зятюшка, не разорвало?» Вот зять идет дорогой, а брюшина стороной; навстречу ему прохожий — спрашивает: «Что за диво? Где я ни бывал, нигде не видал!» — «Какое это диво — зятева брюшина!»
Пришел зять к тёще в гости. Тёща угощала его киселем.
Зять съел кисель и спрашивает:
— Это что за кушанье?
— Кисель.
Зятю кисель очень пришелся по вкусу; думает он: «Дома непременно заставлю жену сварить, только бы не забыть, как зовется».
Вот пошел домой и твердит про себя: «Кисель, кисель, кисель!»
Случилась на дороге канава. Хотел зятек перескочить через нее, да поскользнулся и упал. Встал — и забыл, что ел у тёщи. Думал, думал — никак не мог вспомнить.
Едет мимо барин на шестерке и видит: мужик бродит в канаве.
Остановился и спрашивает:
— Что потерял, мужичок?
— Сто рублей.
— Кучер, поди поищи, — говорит барин, — а найдешь — разделим пополам.
Кучер подошел к канаве и говорит:
— Вишь как взболтал грязь-то в канаве, словно кисель!..
— Нашел, нашел! — закричал зять, выскочил из канавы и со всех ног пустился домой, а сам все кричит:
— Кисель, кисель!
Муж с женой выдали свою немолодую уже дочь замуж в другую дальнюю деревню. Дочь у своих родителей не больно-то к работе учена. И ей в доме мужа не очень-то понравилось. Вот и пишет домой письмо. Живу, мол, плохо, работы много, сейчас весна, на огороде дел полно. Свекор ворчит, свекровь всем недовольна, а муж совсем не замечает.
И положила письмо на кровать под подушку, чтобы утром отправить. А свекор подглядел и прочитал.
Вот через пару дней приезжает ее мать. Ну, а свекор знает, зачем приехала мать. Тут он дает всем наряд: сыну пойти поправить изгородь, а сватье с дочкой заборонить огород, который только что вспахали. Привязали к бороне веревки, и мать с дочкой целый день боронили, так устали, что и разговаривать уж сил не было. А до вечера еще далеконько. Тут сват подошел, посмотрел на их работу и говорит:
— Надо еще раз вспахать, чтоб земля была на огороде, как пух.
Услыхала мать невестки эти слова, бросила веревку, да и бежать домой: побоялась, что еще и пахать заставит, плуг таскать. Прибежала домой уже ночью. Будит своего мужа:
— Вставай, старый! Наша дочь живет там, как в аду. На ней огороды пашут да боронят. Хорошо, что я ей заборонить помогла, а то не знаю, что с ней было бы!
Утром старик собрался узнать, что там творится. Пришел к свату, поздоровались. Обрадовались встрече и пропьянствовали весь день. А дочь его спала до обеда. Свекор и рассказал свату за бутылкой, как он сватью с невесткой разыграл. Посмеялись, и отправился сват домой. Идет, песни распевает:
Зять на тёще борону возил, Молоду жену в пристяжке водил! Идет, вспотел, снял пиджак, да на плечи набросил, рукава болтаются. Увидела жена, что муж возвращается, бросилась навстречу. Видит — он едва ноги переставляет. Машет руками, ругается:
— Ой, батюшки! Да ведь муж-то с хомутом идет! Тоже, видно, сбежал. На нем, видно, сват и пахал огород-то! Хорошо, что я вчера убежала!
Муж подходит к дому и говорит: — Болтунья ты, старая! Наша дочь спит там до обеда, жир нагоняет, а ты болтаешь, незнамо что! Ей лучше жизни и не надо.
Вот так раньше сплетников учили.
14 Пришед в дом Петров, Иисус увидел тещу его, лежащую в горячке,
15 И коснулся руки ее, и горячка оставила ее; и она встала и служила им.
Новый Завет Господа нашего ИИСУСА ХРИСТА.
От Матфея. Святое благовествование. Глава 8.
МОЛИТВА ОТЧАЯВШЕГОСЯ ЗЯТЯ
Боже Милостивый!
Образумь мою тещу, направь ее на путь истинный,
помоги совладать с ней!
Денно и нощно терзает она душу мою, треплет нервы, изводит терпение.
Языком своим, как помелом, унижает и оскорбляет.
Нос свой противный сует в дела мои семейные и личные.
Спасу нет сносить эту бесовщину.
Прошу Тебя, Господи, усмири ее,
дай ей мудрости по возрасту, не то дьявол станет над
моим разумом, толкнет меня на греховные деяния.
Господи, услышь беду мою горькую,
спаси душу мою грешную.
Век буду благодарен Тебе, как и подобает рабу Божьему.
Аминь.
О Господи! Молю Тебя, Иисусе Христе,
скрась дни моей бренной жизни, огради меня
от ирода и дьявола — зятя моего.
Боже Милостивый, сама виноватая я, что надумала жить с
ним под одной крышей.
На том и кончились для меня радости земные.
Я ли не делала добра ему — деньгами помогала,
обмывала и обстирывала всех годами, детей вынянчила.
А вместо благодарности — оскорбления, попреки, угрозы.
Издевательствам теперь нет конца.
Здесь не ходи, туда не ступай, слова не скажи, за стол не садись…
Как же быть мне, Господи?
Что делать с сатаной этим? Ладно бы только он, бес
проклятый, так и дочь туда же норовит, оговорами доводит.
Поддалась, бедная, дурному влиянию.
Пропадет, родимая кровушка, с этим бестолочем.
Спаси ее, Господи, наставь на путь верный.
А зятя моего покарай, Боже, не забудь грехи его тяжкие на
суде праведном, определи в ад кромешный на вечные времена.
Господи, все по правде сказала,
заслуженной кары прошу на его, ненавистного.
Услышь меня, Боже, сделай, как хочу и прошу, Господи! Аминь.
(Русская народная песня ХУШ века)"А и тёща, ты тёща моя,
А ты чертова перешница!
Ты поди погости у мене!”
А и ей выехать не на чем,
Пешком она к зятю пришла,
А в полог отдыхать легла
Она в жары петровския.
А зять на пиру пировал,
А увидел за женой за своей,
За ее-та за дочерью
На повет чупова мужика,
Он худыя-то шутки шутил.
Осердеся он домой-та ушел,
Ему тут потаганелося,
У себя в пологу, на мосту,
Смех отсмехивает,
Он и трубно оттрубливает.
Ах, тёща к обедне идет,
Молодая к обедне идет,
На ней юбочка вишневая,
Епанечка коричневая,
На ней шапочка аленькая,
Башмачки-то пукетовые.
Как навстречу ей зять молодой,
Как навстречу зять дорогой:
— Ах, чем мне зятя дарить?
Подарю ли зятюшку
Черна соболя на муфточку.
— Ах, зять на меня не смотрит,
Ах, зять мне не кланяется.
— Подарю я зятюшку селом,
Еще тысячу с рублем.
— Ах, зять на меня посмотрел
Ах, зять мне кланяется:
— Ты иди, иди ко мне, матушка, жить,
У меня дельца немножко:
В субботу полы перемой,
По досугу баню истопи,
После бани взварцу свари,
А ночью дитя покачай.
— Благодарствую, зятюшка,
На твоем на добром житье.
— Не прогневайся, матушка,
Ведь не даром хлебом кормимся.
ОЙ, СМОТРИТЕ, ЛЮДИ ДОБРЫЕ
Ой, с-по лугу вода, ой, с-по лугу вода
Разливается, разливается.
А гусь на воде, а гусь на воде
Умывается, умывается.
А зять у ворот, а зять у ворот
Увивается, увивается.
Ой, рубит же зять, ой, рубит же зять
Тупым топором, все тупицею,
Ой, просит же зять, ой, просит же зять
Свою суженую, свою ряженую.
Ой, вынесла тёща, вынесла тёща
Короб белья, короб белья.
“Ой, это не мое, ой, это не мое,
То не суженое, то не ряженое”.
Ой, вывел же тесть, ой, вывел же тесть
Само лучшего коня, само лучшего коня.
“Ой, это не мой, ой, это не мое,
То не суженое, то не ряженое”.
Ой, вывела тёща, вывела тёща
Свое милое дитя да и Аннушку.
“Вот это мое, вот это мое,
Мое суженое, мое ряженое”.
